Мебель XIX-XX века с разрозненными предметами

Дальнейшая судьба деревянного художественного набора в России была очень печальна. Русская мебель XIX — начала XX века имеет лишь отдельные разрозненные предметы с мозаичными композициями. За этот огромный промежуток времени можно назвать всего несколько предметов с наборами из цветного дерева. Например, две столешницы, сделанные в 1839 году крепостным мастером П.Т. Олимпиевым из Медынского уезда Калужской губернии.

Они были украшены набором в технике маркетри. Однако, несмотря на то что деревянная мозаика вышла из моды и очень редко появлялась на полированных плоскостях мебели, интерес к цветному дереву не погас. Большие фанерованные плоскости требовали пород, исключительных по красоте древесного рисунка и цвета. Отбор шел очень тщательно. Порой выбраковывались многие редкие «заморские» породы.

В этом отношении вызывает интерес история с бразильскими деревьями, длившаяся на протяжении 33 лет, с 1826 по 1859 год. Вот кратко эта история. В 1826 году российский консул в Бразилии Г. Кильхен закупил там 298 пудов цветных пород экзотических деревьев. Это было сделано по повелению, отданному еще при жизни императора Александра I. Деревья, отправленные из Бразилии через Гамбург и Любек, прибыли в Петербург в конце ноября 1826 года. Из этой древесины предназначалось «...сделать внутреннее убранство в Царскосельском парке в Готическом Павильоне, называемом Монбижу...».

Прибывшие деревья сложили для хранения «...в особом сухом магазине» и берегли со всем тщанием. Распоряжаться этими запасами мог только министр императорского двора 16 лет деревья никому не выдавали для работы. Лишь в 1842 году при строительстве «павильона на острове большого озера в Петергофе», когда нужно было изыскивать древесину для изготовления мебели, решили испробовать бразильские породы. Их осмотрел архитектор Штакеншнейдер и сделал заключение, что хранящиеся породы «...для употребления на мебель, по постройке павильона на острове в Петергофе, весьма годныя, на какую же именно мебель оныя могут быть употреблены, я теперь назначить не могу, а... покорнейше прошу доставить мне от оных дерев маленький кусочки отполированными, дабы я мог сообразно оных сделать и назначение».

7 июля 1842 года «семь пробных кусков от бразильских дерев отполированных посредством казенных столяров» были направлены архитектору Штакеншнейдеру. Архитектор ответил... через два с половиной года, 23 марта 1845 года, что ранее эти породы ему не понадобились, но теперь он строит в Петергофе еще один павильон «...у шлюзов Самсониевского канала» и эти деревья могут потребоваться. Но и здесь бразильские деревья не пошли. О причине этого Штакеншнейдер писал: «...в оных образцах розового дерева не имелось, которое бы я мог употребить на дело», а 13 июня 1847 года вообще предлагает их «...выгоднее продать с публичного торгу, ибо оные от долговременного лежания могут испортиться и даже может червь проточить».

Это предложение архитектора не было принято, решено было бразильские деревья употребить не на мебель, а «для возобновления ...старых цветных дверей Мраморного дворца, пришедших от давнего времени и сырости в совершенное повреждение...». Работа с дверьми Мраморного дворца проходила под руководством архитектора А. Брюллова. Он потребовал для этих целей много различных древесных пород:

«Кедроваго или краснаго
кипариса...
ореховаго...
розоваго...
королевскаго лучшаго...
королевскаго простаго
захардановаго...
пальмоваго...
сандальнаго...
лимоннаго...
краснаго простаго»...

Вместо этого списка ему предложили осмотреть бразильские деревья и выбрать из них что возможно. А. Брюллов дал заключение, что эти деревья могут быть употреблены «... для распилки оных в фанеры ...»

В середине XIX века уже были также распиловочные машины, на базе водяных мельниц, которые позволяли из доски толщиной 20 мм получать до 25 фанерок. Работы по восстановлению фанерованных дверей Мраморного дворца проходили до осени 1847 года, и на это дело было использовано 149 пудов, 23 фунта бразильских деревьев.

И сейчас восстановленные Брюлловым двери Мраморного дворца, (ныне музея В. И. Ленина в Ленинграде) радуют взор посетителей умелым подбором цветных пород. Каждое из полотен дверей представляет собой декоративный подбор различных по цвету пород в своеобразных сочетаниях. Несмотря на обилие дверей во дворце, рисунок декоративного подбора фанеры нигде не повторяется.

В середине XIX века произошло кратковременное возвращение к цветным породам деревьев, которыми в сочетании со слоновой костью, перламутром, черепахой украшали поверхности предметов. Но этот период не сказал ничего нового в искусстве деревянной мозаики в России.

В начале XX века вновь вспыхнула мода на старинную мебель с художественной деревянной мозаикой. Ее стали срочно выискивать, перекупать. Однако незначительное число подлинных предметов, оставшихся от прежних времен, не могло удовлетворить всех желающих. Спрос был слишком велик. Начались массовые подделки под старый стиль. К этому обратились архитекторы, художники, столяры. Но ими руководило не искреннее стремление возродить забытое искусство, главной была коммерческая сторона дела. Особенно славились наборными подделками мастера Вологды.

Применялись самые разнообразные приемы и способы создания работ под старину. «Иногда старый остов покрывался новым набором, на который наводился лак, специально изготовленный «под старину».

В отдельных случаях, чтобы придать вновь созданным изделиям старый вид с червоточинами, в него выстреливали из охотничьего ружья зарядом мелкой дроби. Беда была в том, что эти лихорадочные темпы и несоблюдение технологических режимов при создании наборов приводили к кратковременному существованию вещей. Через несколько лет фанеровка вспухала, детали наборов крошились, предмет погибал. Интерес к старине погас с появлением огромного количества подобных «произведений». Мастера также прекратили их изготовление. Однако данный период показал, что это искусство скрытно жило в народе.

Быстрое наступление венской гнутой мебели заставило забыть о художественном наборе в декоре предмета, а стиль модерн окончательно вытеснил его. Русский наборный паркет со второй половины XIX века стал все больше заменяться стандартным фабричным, который к началу XX века занял ведущее положение. Состоял он из простейшего набора обыкновенных дубовых клепок.

Таким образом, искусство русского художественного набора из дерева к концу XIX — началу XX века почти полностью исчезло из декоративного оформления городской мебели и интерьера. Наступали новые стили, новые вкусы, увеличилось массовое фабричное производство мебели, которое оттеснило штучный художественный набор.