Кладовые красоты и природные узоры древесины

Искусство деревянной мозаики родилось и расцвело благодаря неисчерпаемому богатству природного рисунка и цвета, которые скапливаются в деревьях — этих своеобразных кладовых красоты.

Срубленные деревья не прекращают своей жизни. Многие из них попадают на деревообрабатывающие предприятия, где расщепленные на тонкие пластинки предстают перед людьми во всем своем великолепии. Одни древесные породы прорезаны тонкими параллельными линиями. Такова, например, лиственница. Поверхность срезов других древесных пород, например карельской березы, может быть «разрисована» перламутрово-крапчатыми узорами. Встречаются породы, древесные рисунки которых напоминают то причудливо изгибающиеся кривые линии топографических горизонталей, то мозаичное сочетание белых пятен и темных штрихов, создающее картину песчаной пустыни, то вовсе что-нибудь фантастическое...

Древесные узоры бывают настолько выразительными, что отдельные породы оцениваются наравне с серебром или даже золотом. Прежде всего это можно сказать о древесине туевого дерева, произрастающего в Северной Африке. Его роскошные узоры приводили в трепет еще древних римлян. Этому дереву с волнисто-тигровым рисунком древнеримский поэт Марциал посвятил даже одну из своих эпиграмм:

Дивного древа прими
Атлантский этот подарок,
Золотом кто подарит,
Дар все же меньший подаст.

О других ценных породах можно найти строки в известных литературных произведениях. И.В. Гёте в своем прославленном произведении «Рейнеке — лис» упоминает раму для зеркала, которая сделана из дерева редкой породы: «Жуки не точат его, и оно ценится дороже золота».

О красоте и ценности отдельных пород, которые ставятся в один ряд с драгоценными камнями, жемчугом, золотом и слоновой костью, рассказывается во многих восточных сказках старинной книги «Тысяча и одна ночь». Это прежде всего относится к черному дереву, а также камарийскому алоэ и сандалу.

Многие, казалось бы, рядовые породы имеют такие участки древесины, что невозможно оторвать глаз от волшебных узоров лесного кружева. Таков, например, березовый наплыв — кап, древесные рисунки которого занимают достойное место среди редчайших пород.

Откуда же в дереве такое изобилие графических и цветовых линий, штрихов, пятен, полос? Как возникают эти бесценные кладовые красоты. Попробуем в этом разобраться.

Известно, что ствол, корни и ветви растущих деревьев имеют под корой тончайший слой живой ткани — камбий. Клетки камбия способны к делению, и они, как правило, в течение одного года откладывают внутрь ствола узкое или широкое кольцо из клеток древесины. Отсюда и название — годичные кольца или годичные слои. Наверное, каждому приходилось видеть на пнях спиленных деревьев концентрические круги, по которым можно определить возраст дерева.

Однако в жизни деревьев бывают настолько голодные, засушливые годы, что камбию не из чего выткать годичное кольцо. Происходит трагический пропуск в летописи жизни дерева. Но случается и наоборот — в год, обильный дождями и солнечным теплом, камбий выращивает два широких кольца за одно лето. Таким образом, древесные кольца являются идеальными летописцами климата, непосредственными свидетелями погоды тысячелетней давности.

Мало того, годичные кольца могут рассказать и о космической обстановке прошлого, так как в них в разные годы скапливается различное количество радиоуглерода, зависящее от многих космических явлений: взрывов сверхновых звезд, цикличности солнечной активности и др. И все это при подборе мозаики переходит в декоративную композицию. Не потому ли так мало равнодушных к этому виду искусства, что выражению замысла художественного произведения служат прошедшие столетия и тысячелетия, зашифрованные в годичных кольцах?

Каждый из годичных слоев состоит из двух частей — полоски ранней древесины, которая вырастает весной и в начале лета, и поздней, возникающей в конце лета и начале осени. Очень часто ранняя древесина бывает много светлее поздней.

Однако не только цветовая насыщенность составных частей годичного кольца влияет на зрительное отделение слоев друг от друга. Часто древесина обеих частей имеет одинаковый цвет, и в то же время кольца хорошо различаются. Это зависит от распределения древесных сосудов по площади годичного слоя. Есть породы, у которых сосуды (поры) расположены в основном по границе слоя. Благодаря этой пористости годичные кольца ясно выражены. Такие породы называются кольцесосудистыми или кольцепоровыми. К ним относятся, например, дуб, ясень, вяз, каштан, бархатное дерево, ильм, карагач. В противоположность им существуют древесные породы, у которых сосуды размещены равномерно по всей площади кольца. Такие породы носят название рассеяннососудистых или рассеяннопоровых. Среди них можно назвать грушу, грецкий орех, осину, бук, клён, яблоню, чинару, тополь, ольху, березу и др.

Древесные кольца, рожденные камбием в ранние годы, постепенно отступают к центру ствола, а вокруг них ежегодно наматываются все новые и новые слои. Приходит время, когда кольца, оказавшиеся в середине ствола, темнеют и отмирают. Эту отмершую, спелую, наиболее качественную древесину называют сердцевиной, ядром, а более поздние светлые молодые наслоения получили название заболонь.

У одних пород переход от ядра к заболони может быть резким, например у дуба, у других (грецкий орех) мягким, растушеванным, незаметным для глаза. Если сделать продольный разрез таких стволов, все это отчетливо проявится на поверхности срезов и придаст каждой из пород декоративное своеобразие. Годичные кольца играют основную графическую роль в создании древесного рисунка. Однако в каждом стволе есть еще один весьма важный в декоративном отношении анатомический элемент, носящий название «сердцевинные лучи».

Сердцевинные лучи — это своего рода трубки, по которым питательные вещества, поступившие в дерево из почвы, переходят из слоя в слой поперек ствола. На поперечном разрезе лучи предстают в виде светлых или темных линий, устремленных от коры к сердцевине (от чего они и получили свое название).

Есть породы, у которых древесные кольца зрительно почти не различаются. Таковы, например, бук, чинара, явор и ряд других. В этом случае сердцевинные лучи самостоятельно «разрисовывают» срезы фанерок, покрывая их россыпью бликующих штрихов, пятен, полосок. Сердцевинные лучи могут быть и незаметны, но их присутствие ощущается по своеобразному мерцанию поверхностного слоя древесины. Благодаря мерцанию и внутреннему свечению сердцевинных лучей легко отличить натуральную древесину на фанерованной мебели от застылой, мертвой имитирующей бумаги. Таким образом, сердцевинные лучи дополняют своими блестками кладовые красоты, нанося графические штрихи на страницы живой книги леса.

Смешиваясь на поверхности древесных срезов, годичные слои с сердцевинными лучами создают ту неповторимую, причудливую игру волокон, которая для каждой породы, каждого дерева, каждой фанерки своя собственная, отличная даже от соседнего среза.

Сочетание видимых глазом анатомических и графических элементов на строганой поверхности дерева нередко называют текстурой. Этим словом как бы подчеркивается, что на древесине ее волокнами нанесены своеобразные тексты, хранящие в себе тайны жизни дерева. Всю жизнь дерева, все условия, в которых оно росло, можно «прочитать» по оттенку Древесины, по расстоянию и форме годичных колец: в какой год оно росло быстрее, в какой медленнее, с какой стороны у него было больше соседей, когда их вырубили,— все это как строчками записывается годичными слоями. Известный советский ученый и писатель, большой любитель леса М.М. Пришвин писал: «Если бы срезать березку, то по кругам можно было бы сосчитать и сколько лет она росла, и узнать по тем же кругам, в каком году березке жилось хорошо, в каком — плохо, в каком она голодала».

Существенное влияние на характер древесных рисунков оказывает обстановка, в которой живет дерево. В лесной чаще мы увидим стройные, подтянутые деревья. Недаром образное слово С. Есенина назвало такие деревья копьями.

У лесной поляны — в свяслах копны хлеба,
Ели, словно копья, уперлися в небо.

Деревья тянутся вверх, к солнцу, ведь солнце — это жизнь! Никто не хочет отставать, иначе ждет неизбежная гибель в тени. Даже белоствольная березка теряет в лесу свой привычный вид раскидистой красавицы, и если бы не цвет ствола, ее трудно было бы сразу отличить от соседей — сосен и елей. Деревья, зажатые соседями, вынуждены растить крону только далеко вверху. Стволы почти на всем протяжении не имеют ветвей и сучков, все они лежат на земле, словно поверженные в этой борьбе за солнце. Даже внизу, около земли стволы лишь едва расширяются, сохраняя форму правильного цилиндра. Этому способствуют всевозможные травы, папоротники, кусты и пушистые елочки. Они затеняют и согревают «ноги» лесным великанам, что задерживает наслоение лишней древесины в нижней (прикомлевой) части ствола. Лесники бережно разводят и хранят подлесок — это своеобразное лесное одеяло, которое помогает выращивать могучий стройный лес.

Годичные кольца у таких деревьев располагаются по четким концентрическим окружностям. А на продольных срезах рисунок предстанет в виде скучных, однообразных, монотонно повторяющихся параллельных линий.

Если в чаще леса произведут частичную рубку, это обязательно отразится на форме оставшихся деревьев и на их внутреннем строении. Раз деревьям начинает перепадать больше солнечных лучей, они убыстряют рост. Годичные кольца становятся шире, мощнее. Поток света и солнечных лучей оживляет ветви дерева. Они сильнее разрастаются, что приводит к образованию в стволе разного рода сучков. Разрядка леса делает его более уязвимым при нападении ветра. Значит, деревья должны рассчитывать уже не столько на помощь соседей, сколько на свои собственные силы. Поэтому обильными наслоениями начинает укрепляться, расширяться нижняя прикомлевая часть ствола. В то же время в образовавшиеся пустоты на месте срубленных деревьев свободнее проникает холодный воздух и заставляет засыпать клетки камбия. Значит, количество темной, поздней древесины в стволах оставшихся деревьев заметно сократится.

Таким образом, текстура древесины, естественно, изменяется, обогащается. Живой организм дерева непременно откликнется на изменение окружающих условий и в своей летописи соответствующим образом запечатлеет это событие. На опушке картина заметно меняется. Деревья как бы отшатываются от леной тесНоты, всем корпусом устремляясь к открытому пространству.

Годичные слои у них уже не будут укладываться по циркульным следам. В части ствола, обращенной к лесу, они еще остаются плотно прижатыми друг к другу, но свободной, солнечной стороны — сильно расширяются, разреживаются.

Со стороны леса ствол продолжает оставаться почти гладким, а на открытом месте он сверху донизу покрывается ветвями. Это, естественно, отражается и на рисунке древесины. Однообразие вертикальных полос пропадает. Их разрывают волокна, рожденные в ветвях. Все это переплетается в сгустки, узлы, жгуты волокон, текстура древесины значительно усложняется, становится интереснее, намного богаче в декоративном отношении.

Наконец, одиноко растущие деревья тоже имеют свои особенности. Первое, что бросается в глаза,— это обилие ветвей. Солнца и света достаточно в любое время дня и года. Поэтому ствол разбивается на несколько вершин и сильно ветвится.

Дерево на свободе превращается с'ловно в огромный парус. Но таким ему трудно выстоять под напором ветра, и, чтобы не оказаться сломанным или вырванным из земли, дерево заметно изменяет ствол. Он становится низким, приземистым, сильно расширенным книзу. Дерево как бы расставило ноги, вцепившись своими могучими корнями, как огромными щупальцами, в землю. Благодаря такой форме стволов под корой одиноко растущих деревьев создаются богатейшие коллекции древесных кружев, которых в чаще леса едва ли можно отыскать. Годичные кольца у них формируются под влиянием сторон света. На южной, более теплой и солнечной стороне кольца будут шире и количество поздней темной древесины в каждом слое вырастет больше, чем на холодной северной.

Годичные кольца обильно намотаны не только в стволе, но и в каждой вершине, каждой ветви дерева. В местах их соприкосновения возникают самые неожиданные переплетения волокон. Особенно активными и красочными сочетаниями отличаются слияния двух или нескольких вершин. Сюда как бы стекается по нескольким рукавам все богатство древесных кладовых. Вот уж где бывает выткана паутина из годичных колец! В разрезе древесины волокна создают бурю, завихряясь капризными локонами. От причудливых изгибов возникают неповторимые кружевные рисунки. Текстура этой древесины обогащается еще обилием сердцевинных лучей, которых на свету вырастает гораздо больше, чем в темных лесных насаждениях.

Но если сравнить по цвету древесину одиноко растущего дерева с образцом той же породы и возраста, выросшим в лесу, окажется, что У первого более светлая и рыхлая древесина. Объясняется это тем, что Дереву, не защищенному соседями, тяжело переносить резкие изменения температуры. Раннее весеннее солнце быстрее пробуждает к жизни его камбий, чем у деревьев в лесу, где еще лежат остатки снега и прячется зимний холод. Поэтому у одиночек светлая древесина в годичных слоях начинает появляться значительно раньше. Осенью, наоборот, резкое наступление холодов заставляет камбий замереть, заснуть уже тогда, когда лесные деревья, согревая друг друга, еще продолжают создавать темную, позднюю древесину. Все это приводит к тому, что процент поздней древесины у одиноко растущих деревьев значительно меньше, чем у собратьев, живущих в темном лесу.

Если взять рядом растущие молодые и старые деревья и сравнить у них древесные кольца, образованные в одни и те же годы, то можно узнать еще одну особенность нарастания материалов лесных кладовых — с наступлением старости даже в самых идеальных условиях камбий сможет образовать лишь очень узкие годичные слои, которые на рисунке древесины выразятся в легких, тонких линиях.

Если же рассматривать текстуру одного и того же дерева (представим себе, что ствол распилили вдоль от корней к вершине), то наиболее красивые сочетания волокон будут в нижней прикомлевой части ствола. Объяснить это можно тем, что чем ближе к корню, тем старше древесина, тем большее количество слоев здесь накопилось. А ведь в каждом годичном кольце есть определенный процент темной поздней древесины. Значит, внизу ствола будет больше темных полосок, чем выше к кроне. То же и с сердцевинными лучами — наибольшее их количество обычно скапливается внизу дерева. Они как бы стекаются сюда со всего ствола серебристыми блестящими потоками. Было замечено также, что в нижней, самой древней или плотной части нередко образуются волнистые скрученности волокон. Все это способствует обогащению текстуры древесины в этой части ствола.

Таким образом, ширина и форма годичных слоев, цвет и толщина полосок ранней и поздней древесины в кольце, пропорции между величиной ядра и заболони, количество и яркость сердцевинных лучей, т. е. все то, что определяет красоту и разнообразие древесных рисунков, зависит от внешних условий, в которых растет дерево. Многолетние наслоения этого своеобразного жизнетворчества скапливаются в таинственных кладовых красоты, откуда люди черпают это лесное богатство.